Марк и Эзра 2.0 [litres] - Рагим Джафаров

жить без него? Могу – отлично, ухожу. Не могу? Ну хоть буду удовольствие получать, все равно деться некуда.

– Ну так все и будет, он всю жизнь на диване, она всю жизнь пашет.

– Возможно, хоть и маловероятно. Если это действительно будет продолжаться всю жизнь, значит, обоим это нравится и не делать этого они не могут. Это ли не счастье?

– А другие варианты, кроме сомнительного рая в шалаше?

– Ты пробовал когда-нибудь месяц ничего не делать? От сериалов однажды затошнит.

– Нет, – покачал головой Сид.

– А три?

– Тем более.

– А к шестому месяцу, скорее всего, ты уже стены в комнате распишешь под Сикстинскую капеллу. Ты же понимаешь, что действие и бездействие – это одно и то же. Ничего не делать – значит делать ничего. И, кстати, рано или поздно ты понимаешь, что сил на бездействие тратится не меньше, чем на активную деятельность. Однажды твои мысли дойдут до чего-то, что станет тем, без чего ты не сможешь жить. Понимаешь?

– Не совсем. – Сид вздохнул. – Но допустим. А не проще сразу делать что-то, чем ждать, пока ты полезешь на стену от тоски, а жена уйдет к соседу?

– А ты так хорошо знаешь, чего хочешь? Что действительно важно? На что ты готов потратить свое время?

– Лучше тратить его на что угодно, чем на диван и сериалы, – фыркнул Сид.

– Вот забавно, – протянул Эзра. – Что руководит твоей бурной жизненной активностью? Желание чего-то достичь или страх остановиться и прирасти к дивану, как, например, твой отец?

Сид вдруг задумался. Потом покачал головой.

– Начинаю понимать.

– И как ты думаешь, если это второй вариант, найдется ли в этом беге время, чтобы найти то, чем ты действительно хочешь заниматься всю жизнь без оглядки на что бы то ни было?

– Может, и найдется, – возразил Сид.

– Совсем не факт, но некоторым везет, – кивнул Эзра. – В любом случае не существует состояния, в котором ты ничего не делаешь. Так уж мы устроены.

– Но в этом случае ты ничего не выбираешь, – заметил Сид. – Ты как животное. Куда потянуло, туда и пошел.

– Хочешь сказать, что ты обычно делаешь исключительно осознанный и свободный выбор?

– Ладно, – поднял руки убийца, – тут ты прав.

Эзра достал из коробочки красную конфетку и сунул в рот. С наслаждением прикрыл глаза.

– Даже если ты вообще ничего не выбираешь, пуская все на самотек, ты просто выбираешь предоставить кому-то решить за себя. Не выбирать невозможно. Ничего не делать невозможно. Поэтому рано или поздно все что-то делают и что-то выбирают. Вопрос в том, чем обусловлен выбор и какой мотив за действием.

– Мальчик, девочка… – вспомнив старый анекдот, махнул рукой Сид. – Какая разница?

– Если ты выбираешь сам, то у тебя нет причины страдать. Ты сам отвечаешь за свой выбор. А отсутствие причин для страдания – прямой путь к увеличению причин для счастья. А в нашем возрасте на встрече одноклассников меряются не деньгами и любовницами, а счастьем.

– Ловко ты все это вывернул, хефе, – поморщился Сид. – Я вроде умного чего-то наслушался, а что делать, так и не понял.

– Ничего. – Эзра шумно разгрыз конфетку. – Ничего не делать.

Глава 28

Эзра устало потер глаза и отложил книгу.

– Когда он приедет?

– Если Тровато пунктуален… – Сид отвлекся от телефона, – то с минуты на минуту.

– Что читаешь? – кивком указав на телефон, поинтересовался Эзра.

– Да так… Фейсбук[1].

– И чего там пишут?

– Ну вот, например, написано, что женщина, которая вызвала любовь, гнев и зависть, жила не зря, – хмыкнул Сид.

Эзра уставился на подопечного, не зная, что сказать. Наконец он справился с шоком и спросил:

– Тебе не становится дурно от того, что ты вообще это зачем-то прочитал?

– Нет, – пожал плечами Сид. – Не читать же вечно всякую заумную чушь, как Ивица.

Эзра посмотрел на балканца, тот уставился в экран смартфона.

– А ты что читаешь?

– Статья называется «CP-нарушение в кварках», – не отрываясь ответил Ивица.

– И кто сейчас сказал более бессмысленную чушь? – поинтересовался Сид. – Моя чушь хотя бы ни на что не претендует. А эти его кварки… Да еще и ущербные.

– Ущербные? – не понял Ивица.

– Ну, с нарушениями, – поморщился Сид.

– CP-нарушения – это нарушения симметрии.

– Асимметричные кварки, – пожал плечами Сид.

– Не они сами асимметричны, – возразил Ивица. – Они нарушают симметрию времени.

– Это как?

– Весь эксперимент строится на удержании пары кварков сильным взаимодействием…

– А, все, спасибо, – поднял руки Сид. – Уже не интересно.

– Представь, что на видео элементарная частица… – Эзра задумался, потом поправился. – Некий шар движется в пространстве. Как и полагается в науке, он движется в каком-нибудь абстрактном пространстве.

– Так лучше, – кивнул Сид. – И?

– Если это видео воспроизводится в обратном порядке, ты это поймешь?

– Мм… – Сид попытался все это представить. – Думаю, что если на заднем плане в этом абстрактном пространстве нет абстрактного мужика, шагающего задом наперед, то нет.

– Потому что видео выглядело бы идентичным нормальному. Это и есть симметрия времени. Ты не можешь понять, в какую сторону во времени движется частица. Но кварки – исключение.

– То есть обратное видео с кварками не будет идентичным? – нахмурился Сид. – Это как?

– Как бы объяснить… Представь, что два кварка… Два шара удерживаются вместе. Будто слиплись. Но они периодически меняют положение друг относительно друга. Будто бы вращаясь вокруг общей оси.

– Уже сложнее, но допустим.

– Чтобы упростить, скажу так. Вращение в одну сторону происходит быстрее, чем в обратную. А крутятся они то туда, то обратно.

– Поэтому на видео будет очевидна разница! Если крутить его в обратном порядке и в обычном! – понял Сид. – Не такая уж сложная эта ваша наука. А вот цитатки из фейсбука[2]… Порой голову сломать можно…

Ивица и Эзра переглянулись. У Сида пиликнул телефон. Убийца взял трубку, выслушал несколько коротких реплик и доложил:

– Охрана звонила. Тровато приехал и поднимается.

– Хорошо, – хмыкнул Эзра.

– Ну так и что там с кварками? – спросил Сид. – Никто не понимает, куда во времени они движутся или что?

– Все всё понимают, но… дело не в этом. Наука немного сложнее, чем ты думаешь, – вздохнул Ивица.

– В любом случае, – махнул рукой Сид, – в изолированной системе энтропия либо остается прежней, либо нарастает.

– Ты сейчас пальцем в небо ткнул? – уточнил Ивица. – Просто сказал единственное, что знаешь?

– Я имею право не отвечать на этот вопрос, – растянув лицо в своей жуткой улыбке, гордо ответил Сид.

Открылась дверь комнаты, и вошел Тровато, перебирающий неизменные четки. Кардинал кивком изобразил поклон и вежливо улыбнулся.

– Рад вас видеть в добром здравии.

Эзра вышел из оцепенения и удивленно, будто бы увидел что-то неожиданное, уставился на Тровато.

– Все в порядке? – спросил кардинал.

Сид и Ивица переглянулись. Эзра будто бы старался вернуть себя в реальность из каких-то грез.

– Нет, – наконец сказал он. – Что вам нужно?

– Я понимаю, что мы не друзья, но нынешняя ситуация с лавкой… – Тровато так и остался стоять, не получив приглашения сесть. – Не устраивает никого.

– Не устраивает вас, – пожал плечами Эзра. – У меня неожиданный отпуск.

– Бросьте. Вы же понимаете, что до вас доберутся. Им понадобится ключ от хранилища.

– Я не католик, –